Петр Киле - Телестерион [Сборник сюит]

                ЭВРИДИКА
Послушай, что случилось? День все длится?
Или всю ночь в источнике купались?

                   ОРФЕЙ
Купались мы недолго; холодна
Вода в пещере, кажется бездонной,
И в страхе утонуть я все всплывал
Из бездны — не внизу, а в небесах,
Где мы, как птицы, возносились к свету.

                ЭВРИДИКА
Мы там, как птицы, возносились к свету?

                    ОРФЕЙ
Да, так и было, я припоминаю,
Как с детства мирозданье вопрошал
Во сне и наяву в полетах мысли,
Куда ни шло, реальных, как купанье.
Но там носился я один средь звезд,
А ныне ты была со мной, как счастье,
Земное и живое, и как песня.

                ЭВРИДИКА
Любовь и счастье — для тебя все песня.
В объятиях моих ты улетаешь
В неведомые дали без оглядки.
  (Обнимает его, словно стараясь удержать его.)

                    ОРФЕЙ
И здесь все изменилось — горы, небо
И свет тишайший полон вещих звуков,
Как в детстве лишь бывало. Я Орфей,
Ты Эвридика не по именам,
Мы настоящие и здесь сегодня.

                ЭВРИДИКА
Что это значит?

                   ОРФЕЙ
                              Мы родились снова,
Мне кажется, как сын и дочь царя
От поселянки, что за диво в том,
Но Феб отметил именами нас
Орфея, Эвридики, вызав к жизни.

             ЭВРИДИКА
То миф.

                  ОРФЕЙ
               Да, в вечно настоящем мы.

             ЭВРИДИКА
В прекрасный летний день, который длится,
Особенно под вечер, долго-долго,
Нам снится сон чудесный о былом?
    (Разглядывая перстень на руке Орфея.)
О, чудо перстень! Он от поселянки?

                  ОРФЕЙ
Подарок от царя. Она вернула
Его, как вещий знак судьбы младенца,
Чтоб царь признал за сына своего.

               ЭВРИДИКА
Но я-то нимфа; лишь нашли нас вместе,
Поющих с плачем у пещеры нимф.

Да, это сон! Сестер моих я вижу,
Едва одетых, в козьих шкурах, в платьях
Изодранных, поделенных на части,
В лохмотьях преизящных при красе
Нежнейших лиц и плеч, и рук, и ног.
              (Идет к нимфам.)
О, милые мои! Я Эвридика.

               ОРФЕЙ
    Великий, сладостный Эрот!
    Не покидай ты этот грот,
    Где славим мы тебя любовью,
    Ликующе поющей кровью!
         (Прислушивается к звукам своей лиры.)
    Возлюбленный, крылатый бог,
    Беспечно смелый ты стрелок,
    В движеньях быстрый и безумный,
              Огненношумный!
    Играешь ты с богами и людьми,
    Вторгаясь в наши помыслы и сны.
    Владеешь ты ключами мира —
    Земли, и неба, и эфира;
    Видать, ты властвуешь один,
    Один над всеми властелин!

    Но, благодатный, сопричислись
          К сиянью чистых мыслей
Всех посвященных в таинства твои,
А злые устремленья отгони!
             (Удаляется.)

              ЭВРИДИКА
          (догоняя Орфея)
Поешь ты гимн, Эроту посвященный?
Мой милый, ты Орфей, я Эвридика,
Жена твоя, — и это не игра?

                 ОРФЕЙ
Да, Эвридика.

              ЭВРИДИКА
                           А куда ж уходишь?

                 ОРФЕЙ
На таинства, какие учредил
Я в честь Диониса, как утверждают.

             ЭВРИДИКА
Орфей! Когда вернешься? К ночи?

                 ОРФЕЙ
                                                               Завтра.
Но в ночь услышишь песнь мою с долины.

              ЭВРИДИКА
Я Эвридика, я жена твоя?
Какое счастье! Но боюсь поверить.
И страшно мне. Не уходи, Орфей!
Ведь счастье упоительное кратко
И улетучивается, как сон
Послеполуденный в укромном гроте,
С купанием в источнике у нимф.

                 ОРФЕЙ
Чего же ты боишься, Эвридика?
Мир полон света, ты совсем юна.
А юность и беспечна, и отважна,
И счастием любви упоена.

             ЭВРИДИКА
Живешь ты песней, что находит отклик
В сердцах людей, у птиц и у зверей,
У нимф, и даже сам Великий Пан
Играет на свирели в унисон
Со звуками, чарующими лиры
Орфея, — я же лишь тебя люблю,
В разлуке день, как ночь, что длится вечно
Во снах мучительных природы дикой,
Очеловеченной твоею песней.
И я во страхе потерять тебя,
Как света дня и жизни обретенной
На краткий миг земного бытия.

                 ОРФЕЙ
Боишься за меня? О, Эвридика!
Охотой я не занят, как Адонис,
И вепря мне бояться нечего.

             ЭВРИДИКА
Есть зверь похуже вепря, то безумье,
Чем одержим Дионис, на беду
Вакханок, веселящихся беспечно,
Покуда он безумье не нашлет
На бедных женщин, в гневе сам безумен.

                 ОРФЕЙ
То знаю хорошо я, Эвридика.
Ведь таинства затеял я затем,
Чтоб женщин от безумья уберечь
И страхов, что на них находит
От вскриков Пана в тишине лесов, —
Все празднеством ведь легче одолеть,
Как сам Дионис с хороводом нимф
И козлоногих во главе с Силеном
Спасается весельем от безумья.

              ЭВРИДИКА
Да, весело, покуда здрав Дионис,
И я вакханкой по лесам носилась,
Пока тебя не встретила однажды…

                  ОРФЕЙ
С сатиром молодым, с которым ты
Предстала вдруг, как чудо красоты.
      (С видом воспоминания, что происходит как бы воочию.)
          Глазам своим не верю.
Нагая девушка, склоня головку к зверю, —
Который весь в шерсти, с копытцами, нагой,
А бюст и голова — мужчина молодой, —
Беспечно внемлет, верно, комплиментам,
Рукою прикрываясь лишь слегка при этом.
А он, смеясь, касается ее руки,
Сам, этакий нахал, он весь открыт!

              ЭВРИДИКА
          (рассмеявшись смущенно)
И правда, зверь и человек веселый,
Беспечный, лишь на ум весьма тяжелый.

                  ОРФЕЙ
То нимфа юная и молодой сатир,
Пришедшие на празднество, на пир,
         Куда незванный я попал,
Как вдруг сатир куда-то ускакал.

               ЭВРИДИКА
Я вскрикнула, увидев вдруг поэта,
Который любовался мной с восторгом,
И рассмеялась тут же над испугом,
Не в силах убежать от любопытства.
Спросил ты имя. "Нимфа я, а имя
Ты можешь дать мне. Стану я тогда,
Познавши человечье счастье, смертной". —
"А нимфы безымянные бессмертны?"
"Да, как колосья, что роняют зерна
И снова прорастают, мы бессмертны
И смертны. Но людская участь нас,
Не знаю отчего, прельщает больше.
Вочеловечиться — такое счастье,
Что даже божества ведут себя,
Как смертные — в любви, в борьбе, во славе.
О, назови! А я тебя сведу
В пещеру нимф, святилище для юных
Влюбленных, мы ведь влюблены, не так ли?

                    ОРФЕЙ
Но ты ведь станешь смертной, Эвридика?

                 ЭВРИДИКА
Я Эвридика? Не боюсь я смерти,
Когда взамен любовь, любовь Орфея,
Певца любви, объемлющей весь мир.

                    ОРФЕЙ
А что же плачешь?

                  ЭВРИДИКА
                                   За тебя боюсь.
Дионис в гневе — славишь ты Эрота
И Афродиту, а его забыл,
Чей культ ты учредил для вакханалий.

                   ОРФЕЙ
Я славил всех богов и буду славить.
Могу ли петь одну и ту же песню?
Ведь я не птица, а поэт Орфей,
Певец и музыкант разноголосый,
Как многозвучен мир в весенний день.

               ЭВРИДИКА
Все так, ты прав, но будь же осторожен.
Ведь я одна на свете, всем чужая
И без родни среди людей.

                  ОРФЕЙ
                                                И я
Один, пусть песнь моя слышна повсюду,
Но нас ведь двое, счастье наше — чудо!
Прощай!

               ЭВРИДИКА
                 Но почему прощай? Навеки,
Как день прекрасный уж неповторим.